Юлиан Тувим детским поэтом был недолго…

Всё крутится да вертится в голове заводная овощная песенка из далёкого детства: картошка, капуста, морковка, горох, петрушка и свёкла – о-ох, о-ох…

Эту очаровательную песню чуть ли не ежедневно было слышно из старого, ещё довоенного, покорёженного временем, круглого репродуктора.

Чёрная тарелка была размещена дедушкой торжественно в самом центре стены над его письменным столом в доме моего детства. А стол был тоже старинный и чёрный с множеством таинственных ящичков и резными фигурными ножками.

Вот туда, к этому волшебному месту, я и устремлялась каждое утро, чтобы не пропустить детскую радиопередачу с таким же волшебным названием – Музыкальная шкатулка...

Что же это за песенка такая, которая помнится всю жизнь? Кто же её пел? Может сама Бабанова?..

Нет, скорее всего, не она. Иначе её магический голос до сих пор звучал бы в моей старой голове. А кто же?

Конечно, кто придумал эту овощную песенку - в детские годы я не знала. Зато теперь знаю точно, кому сказать за неё спасибо: Юлиану Тувиму и Сергею Михалкову…

Есть мнение, что сочинением детских стихов польский поэт Юлиан Тувим (1894 – 1953 гг.) увлёкся случайно.

Говорят, что это Владимир Маяковский сагитировал его писать для детей – было это в 1927-м году, во время посещения Варшавы Маяковским. Уж больно увлекательно и заманчиво Маяковский описал Тувиму творчество детского писателя.

Правда это или нет, теперь уже никто не знает. Тут главное в другом – ведь всего за несколько лет работы из под пера Юлиана Тувима появились на свет: пан Трулялинский, пан Малюткин, слон Хоботовский, и другие персонажи.

Детским поэтом Юлиан Тувим был совсем недолго, исключительно в тридцатые годы, и написал за это время примерно полсотни стихотворений для маленьких ребят.

Потом началась война, а когда она кончилась, и Тувим вернулся в родную Польшу из долгих странствий эмигранта, не только польские, но и советские дети уже вовсю повторяли:

- Что случилось? Что случилось?
- С печки азбука свалилась!..

- Что стряслось у тёти Вали?
- У неё очки пропали!..

Уходит куда-то в песок целый пласт детской литературы середины прошлого века. Кое-что из Тувима сейчас, конечно, можно найти в интернете – и, всё равно, это переводы стихов, исполненные всё теми же гениями: Борисом Заходером и Сергеем Михалковым.

Этих поэтов уже нет среди живых, но дивные стихи Юлиана Тувима в их переводах на русский язык должны остаться в памяти ещё у нескольких поколений – главное о них не забывать и время от времени перечитывать вместе с детьми...

Хозяйка однажды с базара пришла,
Хозяйка с базара домой принесла:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свеклу.
Ох!…

Вот овощи спор завели на столе –
Кто лучше, вкусней и нужней на земле:
Картошка?
Капуста?
Морковка?
Горох?
Петрушка иль свекла?
Ох!..

Хозяйка тем временем ножик взяла
И ножиком этим крошить начала:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свеклу.
Ох!..

Закрытые крышкою, в душном горшке
Кипели, кипели в крутом кипятке:
Картошка,
Капуста,
Морковка,
Горох,
Петрушка и свекла.
Ох!..
И суп овощной оказался не плох!

(Юлиан Тувим - Овощи,перевод Сергея Михалкова)

Юлия Попова (Jusha)

Борис Заходер: Жил на свете пёс собачий...

Жила-была Собачка - Везде-Свой-Нос-Совачка, Она свой нос совала Во всякие места. Её предупреждали: - Оставь свою привычку! С такой привычкой можно Остаться без хвоста! Упрямая Собачка Везде-Свой-Нос-Совачка Упрямо отвечала: - На хвост мне наплевать! Хотите - рычите, Хотите - помолчите, Но я не перестану Свой нос везде совать! - А что же было дальше? Нам очень интересно! - Мне тоже интересно, Тут нечего скрывать! Но только, К сожаленью, Мне это неизвестно - Уж я-то в это дело Свой нос не стал совать!.. Жил на свете ПЁС СОБАЧИЙ. У него был Нос СОБАЧИЙ, Хвост СОБАЧИЙ, Рост СОБАЧИЙ, Нюх СОБАЧИЙ, Слух СОБАЧИЙ, И характер был СОБАЧИЙ, То есть Несколько ГOРЯЧИЙ!.. (Борис Заходер, 1990)

Автор: Юлия Попова (Jusha)

Владимир Маяковский: Военно-морская любовь

По морям, играя, носится

с миноносцем миноносица.

Льнет, как будто к мёду осочка,

к миноносцу миноносочка.

И конца б не довелось ему,

благодушью миноносьему.

Вдруг прожектор, вздев на нос очки,

впился в спину миноносочки.

Как взревет медноголосина:

"Р-р-р-астакая миноносина!"

Прямо ль, влево ль, вправо ль бросится,

а сбежала миноносица.

Но ударить удалось ему

по ребру по миноносьему.

Плач и вой морями носится:

овдовела миноносица.

И чего это несносен нам

мир в семействе миноносином? (Вл. Маяковский, 1915)

Борис Заходер: Морской бой

Кое-что на морскую тему. Пишу потому, что в море поплавать так и не удалось. Написать об удивительной во всех отношениях стране Апсны нет пока никаких сил. Чувства переполняют, теснятся в суете. Главное из них - ощущение от жуткой чёрной дыры, безысходности и беспросветности этой странной зоны... у Чёрного моря...

Юлия Попова (Jusha)

Борис Заходер: Ма-Тари-Кари

…Можно ли радоваться чужой беде?

…Нужно ли быть большим, сильным и взрослым для того, чтобы помочь тому, кто попал в беду?

Эти вопросы не стоят перед теми, у кого есть самое главное на свете – это доброта. В жизни бывает всякое, порой оказывается, что у самого маленького и слабого в груди бьётся большое и доброе сердце…

Сказка Бориса Заходера «Ма-Тари-Кари» рассказывает о Страшном Крокодиле, которого никто не любил, потому что он всех обижал и был ужасно злым. Однажды у Крокодила разболелись зубы. А все потому, что он их никогда не чистил. А не чистил потому, что не мог до них дотянуться, ведь у крокодила такие короткие лапки… Он охал, стонал и даже плакал, но никто не хотел ему помочь. Звери только радовались его беде, говоря, что он получил по заслугам. Ведь он был такой страшный и злой, и всех всегда обижал!
…И только маленькая птичка Тари пожалела беднягу, помогла ему избавиться от больного зуба и даже согласилась каждый день чистить ему пасть. С тех пор Крокодил стал намного добрее, а птичку теперь называют Ма-Тари-Кари. На крокодильем языке это означает: «Маленькая птичка, которая делает большие добрые дела».

Жил-был Крокодил.

Нет, нет, это был совсем не тот известный Крокодил, который по Невскому ходил! — ведь тот Крокодил, как ты, конечно, знаешь, жил да был, а этот просто жил-был. Это большая разница!

К тому же этот Крокодил ходил мало (он чаще плавал), не курил никаких папирос (и правильно делал, это очень вредно!) и говорил только по-крокодильски.

Словом, это был самый настоящий Крокодил, и жил он в самой настоящей Африке, в большой реке, и, как полагается настоящему Крокодилу, всё у него было страшное: страшный хвост и страшная голова, страшная пасть и ОЧЕНЬ СТРАШНЫЕ ЗУБЫ! (Только лапки у него были коротенькие, но Крокодил считал, что они СТРАШНО коротенькие.)

А самое страшное: он никогда не чистил своих ОЧЕНЬ СТРАШНЫХ ЗУБОВ: ни перед едой, ни после еды (аппетит у него тоже был СТРАШНЫЙ!), ни утром, перед завтраком, ни вечером, умываясь перед сном… (Умываться он, что правда, то правда, никогда не забывал, но, когда живёшь в реке, это не такая уж большая заслуга, верно?)

И неудивительно, что в один прекрасный день (так уж говорится, хотя для Крокодила, поверь, этот день вовсе не был прекрасным!), неудивительно, что в один прекрасный день у Крокодила заболели зубы.

Да ещё как! СТРАШНО!

Заболел-то, правду сказать, только один зуб, но Крокодилу казалось, что болят все зубы сразу. Потому что в зубе и кололо, и ныло, и словно буравом сверлило и вдобавок стреляло!

Крокодил прямо-таки не находил себе места!

Он кидался в воду и нырял на самое дно, надеясь, что от прохладной воды ему станет полегче, и сначала ему как будто становилось легче, но потом зуб начинал ныть вдвое сильнее!

Он как бешеный выскакивал на берег, на горячий песок, в надежде, что ему поможет тепло, и в первую минуту ему как будто помогало, но потом!..

Он стонал, он кряхтел, он хныкал (некоторые считают, что всё это помогает), но ему только делалось всё хуже, хуже и хуже!

А хуже всего было то, что некому было его пожалеть: ведь он был СТРАШНЫЙ КРОКОДИЛ, и характер у него тоже был СТРАШНЫЙ, и он многих обидел на своем веку, и никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не сказал ни одного ДОБРОГО СЛОВА!

Звери и птицы, правда, сбежались со всех сторон, но они стояли поодаль и только удивлялись, глядя, что вытворяет Крокодил. А удивляться было чему, потому что Крокодил и вертелся, и метался, и стукался головой о прибрежные скалы, и даже пробовал попрыгать на одной ножке. Но всё это ему ни капельки не помогало!

И вдобавок лапки у него были такие коротенькие, что он никак не мог даже поковырять в зубах (хотя если бы и мог, это бы ему мало помогло!).

И наконец бедный Крокодил в отчаянии растянулся под большим-пребольшим бананом (под маленьким он бы не поместился) и заревел в голос.

— Ой-ой-ой! — плакал он басом.— Бедные мои зубки! Ой-ой-ой! Бедный я Крокодил!

Вот поднялось веселье!

Звери и птицы хохотали и прыгали от радости: одни кричали: «Так тебе и надо!» — другие: «Ага, попался!»

Мартышки даже швыряли в него камешками и песком, а особенно веселились птицы: ведь у них-то не было никаких зубов!

Тут Крокодилу стало так больно и обидно, что из его глаз покатились слёзы — СТРАШНО большие слёзы!

— Глядите! Крокодиловы слёзы! — крикнул пёстрый Попугай и расхохотался первым.

За ним засмеялись те, кто знал, что означают эти слова, а там и все остальные, и вскоре поднялся такой шум и хохот, что маленькая птичка Тари — хорошенькая беленькая птичка, ростом чуть поменьше пигалицы — прилетела посмотреть, в чём дело.

А узнав, в чём дело, она очень рассердилась.

— Как вам не стыдно! — крикнула она своим звонким голоском.

И все сразу замолчали, и стало слышно, как стонет Крокодил:

‑ Ой-ой-ой! Бедные мои зубки! Ой-ой-ой! Как больно!

‑ А почему это нам должно быть стыдно? — спросила какая-то Мартышка.

‑ Стыдно смеяться над бедным Крокодилом! — ответила птичка Тари.— Ведь у него болят зубы! Ему больно!

‑ Можно подумать, ты знаешь, что такое зубы! — фыркнула Мартышка и скорчила рожу.

‑ Зато я хорошо знаю, что значит «больно»! — сказала птичка Тари.— И знаю, что если тебе больно, а над тобой смеются — тебе вдвое больнее! Вы видите — Крокодил плачет!

‑ Крокодиловыми слезами! — повторил Попугай и засмеялся. Но никто его не поддержал.

‑ Попугай ты! — с презрением сказала птичка Тари.— Зубы-то у него по-настоящему болят, верно? Значит, и слёзы настоящие! Самые настоящие горькие слёзы!

— Ещё бы не настоящие! — сказал Крокодил страшным басом и вдруг перестал плакать.— Ой! — продолжал он с изумлением.— Мне кажется… что мне, кажется, стало легче… Нет! Ой-ой-ой! Мне это только кажется!

И он заплакал ещё громче.

— Всё равно мне его не жалко,— заявила Мартышка.— Он сам виноват, почему он никогда не чистит зубы? Брал бы с нас пример!

И она тут же принялась чистить зубы шершавой веточкой дерева Мьсваки — это она собезьянничала у людей.

‑ Да ведь я же,— простонал Крокодил,— я же не знал, что их надо чистить!..

‑ А если бы ты знал, ты бы чистил? — спросила птичка Тари.

‑ Если бы знал? Конечно, НЕТ! — прохныкал Крокодил.— Как я могу чистить зубы, когда у меня такие СТРАШНО коротенькие лапки?

‑ Ну, а если бы ты мог, ты бы чистил? — настаивала птичка Тари.

‑ Ещё бы! — сказал Крокодил.— Ведь я чистоплотный Крокодил и каждый день умываюсь. Хотя это не такая уж большая заслуга. Для того, кто живёт в речке,— скромно прибавил он.

И тут птичка Тари, маленькая, белая с чёрным птичка, ростом чуть побольше голубя и чуть поменьше пигалицы, сделала такую удивительную вещь, что все ахнули. Она смело подлетела прямо к страшной пасти Крокодила, к самому его носу, и скомандовала:

— Открой рот!

Крокодил послушно открыл пасть, и все снова ахнули и отступили на шаг (не меньше!), потому что пасть у Крокодила была (ты не забыл?) СТРАШНАЯ, а в ней торчали ОЧЕНЬ СТРАШНЫЕ ЗУБЫ.

Но все ахнули гораздо громче (а многие даже зажмурились!), когда птичка Тари вскочила прямёхонько в крокодилью пасть!

— Смотри не вздумай закрыть рот, а то у нас ничего не получится! — сказала она, и Крокодил, разинув пасть ещё шире, ответил:

‑ О-Э-О! — что должно было означать: «Конечно!» (Попробуй сам сказать «конечно» с открытым ртом, только ни в коем случае не закрывай его, а то у тебя ничего не получится…)

‑ Какой ужас! — крикнула птичка Тари спустя полминуты.— Просто страшно, что тут творится! Это не пасть, а какое-то…— Птичка запнулась, она хотела сказать «болото», но побоялась обидеть Крокодила.— Чего тут только нет! — продолжала она.— Даже пиявки! И чёрные, и зелёные, и с красными полосками! Да, самое время было почистить тебе зубы!

Крокодил, услышав про пиявок, только тяжело вздохнул.

— Ну, ничего, ничего,— продолжала птичка Тари,— сейчас мы всё приведём в порядок!

И птичка Тари принялась за дело.

— Ну вот и он — больной зуб! — вскоре крикнула она весело.— Сейчас мы его выдернем! Раз… два… три! Готово!

Крокодил ойкнул. Птичка тоже.

‑ Ой! — сказала она.— Ой, а под ним-то, оказывается, новый растёт. Как интересно!

‑ У нас так всегда бывает! — похвалился Крокодил (кстати, это сущая правда), но так как он ни на секунду не забывал, что пасть закрывать нельзя, то получилось у него только: У-А-А-Э-А-Ы-А-Э!

И не все поняли, что он хотел сказать.

Через пять минут всё было готово.

Звери и птицы были до крайности изумлены, увидев, что птичка Тари выпорхнула из крокодильей пасти целой и невредимой, и казалось, сильнее удивиться они не могли, но всё-таки им пришлось удивиться ещё больше, потому что первые слова, которые произнёс Крокодил, закрыв наконец пасть, были такие:

— Большое-большое спасибо тебе, добрая птичка! Мне гораздо, гораздо, гораздо легче!

И тут все звери и птицы сами разинули рты, словно хотели, чтобы птичка Тари тоже почистила им зубы. Но это, конечно, не так (тем более что у птиц, как ты знаешь, нет никаких зубов!). Просто они удивились до самой, самой последней крайности потому, что НАСТОЯЩИЙ СТРАШНЫЙ КРОКОДИЛ ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ СКАЗАЛ НАСТОЯЩЕЕ ДОБРОЕ СЛОВО!

‑ Какие пустяки,— скромно сказала птичка Тари.— Не стоит благодарности, тем более что пиявки были — первый сорт! Особенно эти, в красную полосочку! Если хочешь, я буду каждый день тебе чистить зубы!

‑ Ещё бы не хочу!..— сказал Крокодил.

‑ Договорились! — сказала птичка Тари, и мартышки вдруг захлопали в ладоши, все другие звери запрыгали и затопали копытами, а птицы запели свои самые весёлые песни, сами не зная почему…

И вот с этого-то самого дня птичку Тари называют Ма-Тари-Кари, что на крокодильем языке означает: «Маленькая птичка, которая делает большие добрые дела…»

И если ты поедешь в Африку, ты сможешь своими глазами увидеть, как Ма-Тари-Кари чистит зубы Крокодилу и предупреждает его об опасности (ведь иногда и Крокодилу грозит опасность!..)

Некоторые, правда, зовут её за это Крокодиловым Сторожем, а то и Крокодильей Зубочисткой, но Ма-Тари-Кари не обижается: она говорит, что с тех пор, как они подружились, характер у Крокодила стал уже не такой СТРАШНЫЙ.

Что ж, это вполне возможно.

Птичка Тари


Юлия Попова (Jusha)

О Борисе Заходере…

Давным-давно
Кады-Мады
Корове нёс
Ведро воды.
-Кады-Мады!
Кады-Мады!
Пропали зря
Твои труды.

Коровы той
Простыл и след,
Да и тебя
На свете нет!
- Нет?! -
Закричал Кады-Мады,

- Не говорите ерунды!

Труды пропали?
Пусть не врут!

Пропасть не может
Честный труд!
Как это нас на свете нет?
Ведь каждый знает
С детских лет
О том, как я,
Кады-Мады,
Корове нёс
Ведро воды! (Борис Заходер)

Почти все читали в детстве про Алису в Стране Чудес, Винни-Пуха и Мэри Поппинс. Но не все знали, что их подарил нам Борис Заходер (1918 - 2000 гг.)

Творческая судьба Заходера со стороны казалась счастливой – тут вам и переводы великих детских книг, и стихи, и песенки… Но только сейчас – спустя несколько лет после его смерти - стало ясно, что соавтор «Винни-Пуха» (кстати, все привычные нам имена героев бессмертной сказки Милна появились на свет исключительно благодаря Заходеру – и Пятачок, и Тигра, и Слонопотам, и, разумеется, сам Винни-Пух) мечтал совсем о других свершениях.

Он переводил Гёте, писал «взрослые» стихи, и только столкнувшись с лицом к лицу с непониманием «вышестоящих», решил, что будет писать для детей. Детская литература в советские времена становилась единственным прибежищем для литераторов с «неправильной национальностью», «некруглой фамилией» и нестандартным взглядом на вещи, но даже на этом поприще Заходеру пришлось долго ждать успеха.

Заходер – известный всем малышам СССР писатель, пересказавший множество прекрасных сказок – для заработка брался за технические переводы, трудился «литературным негром» и даже… разводил аквариумных рыбок. Но, конечно, Заходеру помогала любовь жены и преданность читателей. Каждому своему читателю, обратившемуся с просьбой, похвалой или вопросом, он отвечал лично, потому что ценил эту любовь и преданность так, как не умеют ценить ее многие избалованные вниманием и обласканные премиями деятели от литературы…

Вернувшись с войны в 1946 году и, наконец, окончив Литературный институт, в котором пробыл в общей сложности девять лет вместо положенных четырех (хотя программу двух последних курсов он прошел за один год – шесть лет у него отняла армия), он оказался у разбитого корыта. Вот что пишет об этом периоде Борис Заходер: «Мне удалось опубликовать одно стихотворение («Морской бой») в журнале «Затейник» и несколько пересказов народных сказок в «Мурзилке». Но, разумеется, это не давало ни средств к жизни, ни официального статуса – угроза получить титул «тунеядца» была довольно реальной – столь же реальной, как и перспектива положить зубы на полку. Как я вскоре убедился, мой «диплом с отличием» ничем не мог мне помочь. Ни в том, ни в другом. Судорожная попытка поступить в аспирантуру была успешно отражена. Столь же успешно отражались попытки устроиться в какой-нибудь редакции (в частности, Олег Бедарев, тогдашний редактор «Мурзилки», очень хотел меня взять к себе заместителем, но «инстанции» этого не допустили)». Трудные годы начала 50-х, когда совершенно явственно ощущался негласный запрет на авторов с «некруглой» фамилией. Литературовед Владимир Глоцер вспоминает: «Борис Владимирович очень томился, и я это понял по первой беседе с ним». Заведующая научной библиотекой детской книги в доверительной беседе с Глоцером сказала, что она достоверно знает: «Есть указание «придерживать», не печатать трех авторов, а именно – Заходера, Глоцера и Акима. Не нужно новых евреев в литературе». Может быть, об этом стихотворение «Жалоба палестинца»? Я прожил Жизнь свою В чужой стране… Быть может, Потому так ясно мне, Что человек – не властелин Вселенной. Нет, он незваный гость, А, может быть, И пленный…» Справка из википедии: Борис Заходер родился 9 сентября 1918 года в южном бессарабском городке Кагул (теперь райцентр Кагульского района Молдавии) в семье юриста, выпускника Московского университета. Его дед — Борух Бер-Залманович Заходер (1848—1905), в честь которого назвали будущего поэта — был первым казённым раввином Нижнего Новгорода и Владимира. Он состоял в переписке с В. Г. Короленко и печатался в российской прессе как на русском, так и на еврейских языках. В 1883 году на собранные среди прихожан Борухом Заходером пожертвования в Нижнем Новгороде была открыта первая синагога. Борис заходер с детства увлекался биологией, учился на биологических факультетах Московского и Казанского университетов. Затем любовь к литературе победила — в 1938 году Заходер поступил в Литературный институт. Пожалуй, наибольшую известность Борису Заходеру в СССР принесли его переводы, а точнее, пересказы классических произведений зарубежной детской литературы. Именно в его изложении многие русскоязычные читатели познакомились с такими книгами, как «Винни-Пух и все-все-все» А. Милна, «Мэри Поппинс» П. Трэверс, «Питер Пэн» Дж. Барри, «Приключения Алисы в Стране Чудес» Л. Кэррола, а также со сказками К. Чапека, стихами Ю. Тувима и Я. Бжехвы. Менее известны переводы Гёте, которыми Борис Заходер занимался всю жизнь после окончания Литературного института (1947). С 1965 года переводы частично публиковались в периодической печати СССР и входили в различные издания сочинений Гёте. Однако в наиболее полном виде, под авторским названием «Вариации на тему Гёте» переводы увидели свет в 2008 году, уже после смерти писателя, в первом томе «Неопубликованного наследия», подготовленного Галиной Крутовой и вдовой писателя Галиной Заходер. Переводы частично вошли в современный фольклор. Так, например, стихотворение «Господа хорошие» («Вот беда, так уж беда!») из раздела IV «Ксений» Гёте и Шиллера часто цитируется без указания имен переводчика и авторов: Вот беда, так уж беда! все полезли в господа, И при этом — ни один сам себе не господин! Борис Заходер был широко известен не только в нашей стране, но и за рубежом, он лауреат многих литературных премий, в том числе — и Государственной премии Российской Федерации…

Юлия Попова (Jusha)