Марина Цветаева: Я слишком сама любила смеяться, когда нельзя...

«... мы с вами не будем жить, мы будем ходить. Уходить с утра и возвращаться вечером — обратно. Мы все время будем отсутствовать. Нас нигде не будет, мы будем везде». (Из письма Марины Цветаевой)

Август я не люблю - я протестую против августа.

Если бы у меня была воля, чтобы отменить этот месяц – воспользовалась бы!

Август мне просто ненавистен! Он так и норовит подвести черту, и момент этот неумолим – он приближается властно и беспощадно.

Слишком быстро…

Август заманивает в свои сети незаметно: кажущимся теплом, обманом осенних цветов, лживыми яблочно-медовыми обещаниями…

Августу я не верю. Знаю - он притворяться мастер.

В какие бы одежды он не рядился, как бы старательно не заваливал своими дарами – он своё дело туго знает, приближая и приближая к последнему, 31-у числу…

Август жесток. Он не даёт забыть: 31-го не станет Марины Цветаевой. А сегодня она жива – ещё есть время.

…Вот поэтому и пишу сейчас. (Jusha)

Август - астры,
Август - звезды,
Август - грозди
Винограда и рябины
Ржавой - август!

Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.

Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! - Сердце!

Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных -
Август! - Месяц
Ливней звездных! (Марина Цветаева)


Марина Цветаева - Сергей Эфрон

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь – могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была, прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, –
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
– И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли. (Марина Цветаева, 3 мая 1913)

Встреча из невстреч. Цветаева и Бродский

Бродский в своей Нобелевской лекции сказал, что здесь должны были бы вручать премию не ему, а четырем другим великим поэтам и назвал Ахматову, Пастернака, Мандельштама и Цветаеву.

Ему необходимо было тогда произнести с мировой трибуны и во всеуслышание имена этих русских поэтов – гениев и мучеников.

Из тех четверых по духу Марина Цветаева была Бродскому ближе всех.
Он почему-то никогда не говорил о стихах Ахматовой, редко и только в ответах на вопросы высказывался о Мандельштаме.

О Марине Цветаевой Бродский говорил и писал много, посвятил ей несколько больших эссе. Есть целая книга «Бродский о Цветаевой».

О ней и ее стихах он много размышлял, постоянно вслушивался в ее мысль, в ее звук. Он назвал Цветаеву самым крупным поэтом XX столетия.

Так случилось, что Цветаева и Бродский жили одновременно на свете только один год: Бродский родился в 1940-ом, а в 41-ом умерла Марина Цветаева.

Расстояние между ними казалось вечным. И все же поэт Иосиф Бродский осуществил встречу с Мариной Цветаевой, встречу, казалось бы, немыслимую. Бродский, он ведь тот, на нее «похожий», во всем, что писал и говорил о ней и ее стихах, практически беседовал с Цветаевой.

«Когда умрем, будем говорить молча», - написала когда-то Цветаева. Так что, может быть, длится этот разговор поэтов и сейчас, только неслышный уже.

О Цветаевой и Бродском – использован фрагмент статьи сайта Русская Америка.

Моцарт - фагот

Юлия Попова (Jusha)